«Ах ты, проститутка!» Какие мигранты могут стать опасными для России?

…Я беру такси от границы с Узбекистаном к киргизскому городу Ош. Пытаюсь дозвониться хозяину гостиницы, откуда к нему лучше подъехать, но тот не берёт трубку. «Намаз читает, наверное, — сообщает мне водитель такси с белой мусульманской шапочкой на голове. — Наберите минут через пятнадцать». В Оше одетые по-европейски женщины встречаются очень редко, практически у всех платок на голове (хиджаб), а у многих закрыты лица. «Я этого не одобряю, — поясняет водитель. — Но тут муж решает — можно или нет, чтобы на его жену другие мужчины смотрели. А мнение жены, как вы понимаете, не спрашивают». После столицы Киргизии Бишкека, где на улицах полно девушек в коротких платьях, пьющих пиво в летних кафе, подобное смотрится, мягко говоря, необычно. Исламизация киргизского юга идёт полным ходом. В 1991 году во всей республике функционировало сто мечетей. Сейчас же в 7-миллионной стране насчитывается 3 436 мечетей — и их уже в полтора раза больше, чем школ. В Оше днём с огнём не найти свинину даже в корейском и китайском ресторанах, а большинство родителей мечтают, чтобы их дети получили не светское, а духовное образование под руководством муллы. Как так случилось, что исламисты набирают популярность на юге Киргизии и чем это закончится для РФ? Разобраться попробовал обозреватель «АиФ».

«Ты неправильно живёшь»

— Я вообще удивляюсь: ещё лет пятнадцать назад в Оше и Джалал-Абаде всё было иначе, — разводит руками бизнесмен Батыр Турсунбеков. — Сегодня у нас в стране 162 медресе — религиозных школы, в том числе 34 — для девочек. Для сравнения, в соседнем Узбекистане, где живёт в 5 раз больше людей, только 15 медресе. И это ещё не всё! Органы правопорядка закрыли в прошлом году 20 исламских училищ, чьи владельцы не смогли представить отчёт о знании их преподавателями Корана. Процветают также и подпольные медресе, куда отдают обучаться детей из совсем бедных семей. Кто их там накручивает и как им промывают мозги всякого рода непонятные проповедники? Это неизвестно.

А потом мы удивляемся, что уроженец Оша, узбек по национальности Акбарджон Джалилов в 2017 году взорвал себя в метро Петербурга, убил 15 невинных людей. Я не удивлюсь, если он посещал одно из подпольных медресе, либо «домашнюю», нелегальную мечеть — таких тоже достаточно. Я постоянно слышу от знакомых — ты неправильно живёшь, пьёшь вино, никогда не видели тебя на пятничной молитве. Я говорю им — какое ваше дело? Мне отвечают — нам в соседях нужны добропорядочные мусульмане, а если ты не такой, лучше бы тебе поселиться где-то ещё. И это люди, которых я знаю уже несколько десятков лет. Что с ними случилось? Я не могу понять.

«Дедушка, вы из КПСС?»

В Киргизии я спокойно захожу в любую мечеть, и это не встречает никакого негатива. Однако именно в Оше, едва я решил осмотреть исламский храм XIX века, мне начали высказывать прямо с порога. Пожилой смотритель объявил, что «неверному нечего делать в святом месте», и потребовал уйти. «Дедушка, — разозлился я. — Вы в каком году из КПСС вышли? Я смотрю, вам что ислам, что партсобрание. Почитайте Коран, там сказано: христиане — люди книги. А про пророка Ису, то есть Иисуса Христа, вы тоже в Коране ничего не видели?» Старик раздражённо машет рукой: «Заходи, смотри, что хочешь! Очень умные все стали!» Я всегда уважал искренне верующих людей — и даже восхищался ими. Но не в те моменты, когда меня пытаются унизить как иноверца либо начинают чему-то пафосно наставлять. «У нас в парламенте обсуждался вопрос, чтобы в пятницу для госслужащих объявляли перерыв на молитву, — говорит 48-летняя учительница Гульнара Адилбаева. — И какое мы после этого светское государство? Мои коллеги всё чаще высказывают недовольство на тему того, как я выгляжу: почему ты хиджаб не носишь, зачем ходишь летом в сарафане с открытыми плечами? Один дед орал мне вслед: „Ах ты, проститутка!“ Мы ведь не в Афганистане, по шариату не живём, мы демократическая республика! Так какого чёрта они указывают, во что надо одеваться?»

«Нужна престижная жена»

Откуда же у небогатой Киргизии деньги на столь масштабное строительство мечетей? Особенно на бедном юге, где хорошей зарплатой считается 15 000 сомов (15 600 рублей — авт.)? Финансирование почти всегда берут на себя исламские фонды из Саудовской Аравии, Турции, Катара, Омана. Заодно с мечетью в городе строят школу или больницу — а от такого кто ж откажется? Также воздвигают и медресе — в том числе и для девочек, и туда охотно отдают дочерей. «Невесту, что выучила назубок исламские правила, скорее замуж возьмут, — объясняет мне житель Оша Нураддин Табалдыбеков. — Кому же не нужна престижная жена, наизусть знающая арабский язык и все суры из Корана? За ней очередь выстроится».

С медресе, кстати, ситуация туманная. Зачастую вообще непонятно, откуда они берут деньги на зарплаты преподавателей, если обучение для неимущих якобы бесплатное. Ответ всегда один — пожертвования «неравнодушных граждан»: которые, как вы понимаете, могут оказаться кем угодно. Хорошо ли там преподают? Уже не раз имамы мечетей на юге Киргизии возмущались, что в некоторых «домашних» медресе молодёжь учат исламу люди безграмотные, не знающие толком Коран, толкующие священную книгу, как им вздумается. Что творится за закрытыми дверями таких «медресе» — никто не контролирует, и это чрезвычайно опасно. «Ещё десять лет назад я полагала, что ислам — сугубо для людей старше 50 лет, — считает сотрудница международной организации Гульнара Акаева. — Теперь я вижу, как исламисты всех мастей приезжают, беззастенчиво вербуют и подкупают молодёжь. Увы, кажется, остановить это уже невозможно».

«Пугает и настораживает»

33-летний строитель из Оша, этнический узбек Рахим Хабибуллаев признаётся, что стал истово верующим относительно недавно. «Я работаю как проклятый. У меня долги. Я не знаю, как прокормить троих детей. На кого мне надеяться? Только на Аллаха и его милость». Корни исламского экстремизма в принципе лучше всего зарождаются в бедной среде, а на юге Киргизии ситуация для этого идеальная. В Москве и Петербурге множество таксистов — именно из Оша, между этим городом и российскими мегаполисами полно прямых рейсов: они перевозят трудовых мигрантов. И конечно, трудно узнать, кто из них прошёл обучение в подпольном медресе или посещал нелегальную мечеть с безумным проповедником, призывающим к «священной войне против неверных». По крайней мере, один террорист из Оша в Петербург уже приехал. Появятся ли вслед за ним и другие?

«В Киргизии есть угроза радикализации мусульман, особенно молодых, — говорит гендиректор аналитического центра „Стратегия Восток-Запад“ Дмитрий Орлов. — Они видят, что светское государство не решает, скажем так, социально-экономических проблем общества. Всё это прекрасно используют в своей пропаганде вербовщики разных псевдоисламских экстремистских движений. Основной упор в своей пропаганде делают не на религиозную, а именно на социальную составляющую. До сих пор серьёзных выступлений исламистов здесь не произошло только потому, что в Кыргызстане — самый жёсткий контрразведывательный режим во всём СНГ. Однако одних только спецслужб явно не хватит, чтобы бороться с экстремистами — нужны совместные усилия исламской общины и правительства». «России необходимо что-то предпринять, — уверена учительница Гульнара Адилбаева. — Отношение к русским у нас уважительное, а Россию многие киргизы считают примером успешного государства. Однако популярность исламистов на юге Киргизии начала попросту зашкаливать. Некоторые люди уже открыто призывают к введению законов шариата и восхваляют соседний Афганистан. Это меня пугает и настораживает. Ни к чему хорошему подобные настроения нигде не привели».

Ош-Узген (Киргизия)

По материалам: aif.ru